Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, преподы сейчас живут впроголодь, они не могут себе позволить такое пальто с шёлковым отворотом. Пусть твоя мама будет… главбухом.
– А кто это? – удивлённо спросила Артемида.
– Да деньги считает в конторах и зарплату выдаёт. Главный бухгалтер, запомни Арти, главный бухгалтер. Правда, мои спросят, в какой конторе она работает…
– А как же отец?
– Две подруги из полных семей – это перебор, здесь отцов нет примерно в половине. А мамы везде работают, поэтому женщина без профессии, считай, и не человек вовсе.
– Кто, значит, у меня мама? Главный бухалтер? – уточнила Артемида.
– БуГалтер, – выделила сложные места в слове Ингрид.
Ингрид с девочками по пути к дому продумывали все тонкости их появления на пороге, а смущающее неприятное чувство от предстоящего вранья улетучилось в порыве шпионской игры.
Настал момент, когда они вошли в дом на Ломаной улице и поднялись на нужный этаж. Ингрид специально подержала их в подъезде пару минут, чтоб они прониклись духом многоквартирных городских домов.
Ингрид позвонила в дверь. Послышались шаги, топот детских ног и голоса. Дверь распахнулась, на пороге стояла тётя Оля.
– Оля, привет! – сказала Ингрид. – Я не одна, со мной две девочки, они из художки, мои знакомые.
– Ингрид, привет, – ответила её тётя. – Проходите, конечно.
– Это Оля, а это – Таня, – представила Ингрид тёте подруг.
Тут в коридоре появилась и мама Ингрид. Хельга и Артемида автоматически синхронно отвесили ей глубокий грациозный книксен согласно этикету. В отличие от Ингрид, которая очень тушевалась на порогах домов, обе девочки держали осанку под стать королевам. Мама Ингрид удивилась появлению на пороге совершенно незнакомых девочек, которые ко всему прочему были очень странно одеты, а посему ждала каких-то объяснений.
– Мам, это мои подруги из художки, мы встретились по дороге из школы и решили погулять немного вместе…
– Я заметила, что ты пришла на час позже обычного… – почему-то с укором сказала она.
– Так вот, мы несколько замёрзли, я предложила погреться у меня в гостях, прежде чем они пойдут к себе домой…
– Ясно, – ответила мама.
В принципе, в том, что кто-то из знакомых Ингрид зашёл к ним домой погреться, не было ничего необычного. Не потому, что у Ингрид было много друзей, а благодаря гостеприимной натуре хозяев дома.
– А тут твой отец пришёл в гости, целый час тебя ждал, – с претензией в голосе сказала мама.
Эта новость была как гром среди ясного неба. С кухни раздался неприятный высокий голос:
– О-о-о, Гирька пришла, двоек-троек принесла!..
В коридоре нарисовался тот самый странный мужик, что и тогда в декабре. Видеть его не хотелось вообще никак, а уж в присутствии подруг тем более. Он по-хозяйски протянул к Ингрид сухие шершавые пальцы с чёрными ногтями, ущипнул за щёку и тут же переключился на гостей.
– О, Гирька, какие у тебя буржуистые подруженции, а! – Он, гоготнув, потыкал Артемиду в плечо.
Конечно, и она, и Хельга на фоне этой квартиры смотрелись крайне нелепо, как на неудачно смонтированной фотографии. Даже мама Ингрид растерялась, потому что хотела как следует отругать дочь за опоздание домой, когда тут такие важные гости, а вышло, что теперь её «бывший» ёрничал с совершенно незнакомыми девочками.
– Ну Вася, ну что ты делаешь, а, – начала она неуверенно.
– «Ну Вася…» Что «Вася»? – передразнил он маму Ингрид. – Я Вася, а Вася это кто? Василий! А ты, – ткнул он пальцем в сторону Хельги, – знаешь, что значит «Василий», а?
– Царственный, – по-королевски холодно сказала она.
– О-о-от, ЦАРЬ. Царь я! Поняли? Молодец, девочка, образованная ты. – Он протянул руку, чтоб похлопать её по щеке, но Хельга увернулась.
Впервые в жизни Ингрид увидела, как Хельга покраснела от гнева.
– Ишь, какая вёрткая подруга у тя, – сказал дядя Вася. Ему явно пришлось не по нраву, что ситуация вышла из-под его контроля. – Ты, Гирька, где таких нашла ваще?
– Это мои подруги, – едва слышно сказала Ингрид, у неё от возмущения почти пропал голос.
– Ну Вась, ну хватит, ну что ты прицепился, это же дети, – затянула мама Ингрид.
– Дети, хех. – Он выпрямился и засунул руки в карманы, деловито оттопырив локти. – И кто твой отец, а? Дети…
У Ингрид ушло сердце в пятки. Хельга с достоинством ответила то, чему её учила Ингрид:
– Мой отец – уважаемый человек. Он врач. Доктор.
– И какой-такой доктор, а? Может, мне зубки подлечить надо, а? – Он зыркнул на Хельгу и ухмыльнулся, как бы красуясь своим остроумием. – Или он, может, пе-пе-пе-педиатр, аха-ха-ха-ха! Врачишко-докторишко!..
– Венеролог.
Дядя Вася согнулся пополам, затянулось мгновение, когда истерично смеющийся человек ещё не издаёт звуков, а только готовится на вдохе к этому, выпучив глаза. Разразившись наконец диким ржачем, он весь покраснел и, казалось, стал занимать в два раза больше места. Остальные молчали. Отсмеявшись, ляпнул что-то непечатное и рассмеялся на высокой ноте, как гиена. Ингрид чувствовала, как земля уходит из-под ног. Она подумала, что лучше ещё раз столкнуться с демоном в ущелье, чем оказаться в этой ситуации. Пока дядя Вася сгибался пополам от смеха, Хельга от едва сдерживаемого гнева краснела всё сильнее. Ингрид не знала, что делать. Хотела выпалить, но вместо этого сдавленно пропищала:
– Мама, прогони его отсюда!
Но мама внезапно заупрямилась:
– Как, это твой отец, Ингрид, ты обязана принимать его таким, какой он есть!
Тут дядя Вася выпрямился и, почуяв надёжный тыл, с нахальной ухмылкой положил руку девочке на плечо, сказав:
– Дарёному коню в зубы не смотрят, деточка.
Ингрид дёрнула плечом, чтобы сбросить его тяжёлую руку, но она осталась на месте. От возмущения свело ноги. Робеющим голосом и заплетающимся языком она сказала:
– Я вернусь с-сюда тогда, когда, туда, сюгда, егода здесь-сь-сь н-н-не б-б-будет!
– Нет, ты никуда не пойдёшь! – тут же резко схватила её за локоть мама. – Ты останешься дома.
Ингрид собрала остатки воли в кулак и сказала как можно мягче:
– Мне надо проводить гостей.
Было ясно, что эту битву она проиграла. Позорно и низко. Хельга и Артемида развернулись и вышли, Ингрид освободила руку и пошла за ними, а в спину ей доносился смех дяди Васи. Они быстро спустились по лестнице. Быстрее всех шагала Хельга, за ней летела Артемида, Ингрид почти падала, но старалась их догнать.
Ингрид что-то пискнула на лестнице, с трудом спускаясь по ступеням. Она мысленно хоронила их дружбу и всё время, что они провели вместе. Спеша за ними на ватных ногах, она подумала, что это наказание за самоволку и откат за всю внезапно прошедшую неудачливость.
Как только они покинули людное место и оказались возле первой попавшейся двери, Хельга остановилась, Артемида тоже. Они обе молчали и старались не смотреть на Ингрид. Она догнала девочек и дрожащей рукой достала ручку из кармана. Если бы она могла плакать от горя! Но нет, Ингрид уже давно усекла, что плакать нельзя ни при каких обстоятельствах, нельзя жаловаться, нельзя давать другим видеть слабость. Она уже готовилась принять любое наказание за свой проступок.
Сквозь обжигающий комок в горле она попыталась что-то сказать тихим голосом, пока открывала дверь в Междумирье.
Хельга и Артемида взялись за её карманы куртки и перешли в родной мир, оказавшись у той же беседки. Ингрид упала перед ними на колени и повесила голову. Девочки молчали.
– Прости, Ингрид, нам всем сейчас надо побыть одним, – сказала Хельга.
Они с Артемидой ушли, а Ингрид ещё долго сидела и смотрела им вслед. Ей казалось, что девочки отныне её ненавидят. Сейчас, когда её никто не видел, Ингрид начала выть, как раненый зверь, но слёз не было. Просто она кричала от боли, и звук выходил рычащий и дикий, а ком в горле не давал орать в полную силу.
Ингрид выла
